Гани Касымов: "Необходимо поднять статус Комитета и подчинить его непосредственно президенту"
Казахстанская таможенная служба никогда не была обделена вниманием: ни со стороны обывателей, ни со стороны “сильных мира” сего, ни со стороны криминалитета. Ну, а уж по части скандалов с ней мало кто может потягаться. Однако события последних месяцев явно “зашкаливают” за все рамки приличия. В этой связи мы обратились к Гани Касымову, который руководил Таможенным комитетом в непростой период его становления, с просьбой высказать свое мнение по поводу происходящего.
Есть такая профессия
- Почему таможня практически с момента своего возникновения стала восприниматься как самый коррумпированный государственный орган? В условной шкале общественного восприятия по этому критерию она явно переплюнула другие госструктуры. Чем вы как человек, имеющий солидный жизненный и политический опыт, руководивший таможенной службой республики, можете объяснить этот печальный феномен?
- Поскольку ваши вопросы носят глубинный характер, я буду отвечать тезисно.
Первое. 12 декабря 2011 года мы торжественно отмечали 20-летие таможенных органов Республики Казахстан. Я специально подчеркиваю: 20-летие. Потому что в 2000 году российская таможня отмечала свое 1000-летие.
Второе. По существу, мы за 20 лет создали совершенно новую профессию. Кто такой инспектор таможенных органов? На нашей планете вообще и в Казахстане в частности это самая интересная профессия. Такой больше нет. Таможенный инспектор выступает в трех ипостасях: юрист, правоохранитель, фискал.
Как юрист он должен хорошо знать законодательство, чтобы не допустить ситуации, когда в обход закона пытаются что-то вывезти из страны или же, наоборот, провезти в нее.
Как правоохранитель он стоит на защите прав своих сограждан. Если, к примеру, не дай Бог, у вас в Алматы угнали автомобиль и преступники перегоняют его в Кыргызстан, то первыми на границе их встречают и проверяют таможенники. А кто проверяет машины с ценным контрабандным грузом, которые сопровождает вооруженная охрана? Таможенники.
Как фискал он взимает платежи, то есть положенные по закону выплаты в пользу государства, которые затем пополняют бюджет. И здесь есть один очень важный и принципиальный момент. Деньги, которые взимает таможня, это не зачетные деньги, которые имеют хождение при проведении взаиморасчетов между хозяйствующими субъектами. Это физические деньги, которые поступают в Казначейство РК и через него выдаются нашим гражданам: пенсионерам – пенсии, бюджетникам – зарплаты, военным – денежное довольствие. То есть это живые деньги.
Вот такая она – профессия таможенного инспектора. Попробуйте найти еще одну такую в мире.
Третий момент. За 20 лет казахстанская таможня прошла путь, который таможни большинства стран мира прошли за несколько столетий и даже за тысячелетие. Наша таможня двигалась семимильными шагами. Сегодня качество ее работы признается и оценивается Всемирной таможенной организацией как соответствующее мировым стандартам.
Подоплека, которая кроется в ваших вопросах, к сожалению, имеет место. Я не могу это категорически отрицать. Откуда все эти негативные моменты? Во-первых, это издержки процесса становления. Во-вторых, профессия таможенника создавалась у нас с нуля. Поэтому первые наборы отечественных таможенников в 1990-х годах осуществлялись по принципу “На тебе, боже, что нам негоже”. Так уж получилось, что правоохранительные и силовые структуры – прокуратура, КНБ, МВД – избавлялись от своего балласта, который и шел в таможенные органы. А другого выхода не было. В таможенных органах имелись сотни, тысячи вакансий, которые надо было срочно заполнять. Вот это смешение и неразбериха привели к тому, что вы сейчас задаете мне вопросы такой направленности. Негативный образ таможенника сформировался из-за того, что не все новобранцы первой волны оказались честными и порядочными людьми.
Однако если смотреть и оценивать с точки зрения вечности, то все эти негативные моменты носят преходящий характер.
- Обоснуйте…
- На каждом этапе, когда менялся очередной председатель таможенного комитета, стояли свои задачи. Мне довелось пробыть на этой должности около четырех лет. Передо мной стояла задача – развить инфраструктуру таможенных органов. На границе с Россией (а это свыше семи тысяч километров) у нас практически не было таможенных постов. И в кратчайшие сроки их было создано около 70. На узбекской границе было 6 постов, но мы увеличили их до 18. Такая же работа велась на границах с Кыргызстаном и Туркменистаном. А китайское направление? Сейчас даже трудно себе представить, сколько там требовалось сделать. Проблемы предстояло решать очень серьезные, работы было непочатый край, и мы отдавались ей сполна, не жалея ни себя, ни других.
График моей работы был следующим. С понедельника по четверг я находился в кабинете и вел текущую работу. А начиная с пятницы выезжал в регионы и, минуя областные центры и акимов, сразу следовал на границу. Мне досталась нелегкая работа – построить 200 таможенных постов. Правда, какая-то их часть была построена еще до меня. Но иногда приходилось делать двойную работу.
Старые таможенные посты, созданные до 1996 года, во многом были условными: какие-то вагончики и больше ничего. Многие из них ставились не на физической границе, а несколько в глубине казахстанской территории. Приезжаю я на такой пост, стоит малоприспособленный вагончик, и меня встречают инспектора. Я спрашиваю: почему таможня здесь, а не на границе, до которой 30-35 километров? Объяснение очень простое: принцип привязки к населенным пунктам. Здесь вода, электричество, молоко… девчата (смеется).
И вот мне пришлось ломать эту заданную до меня схему. Таможенные посты начали выдвигать к границе и строить нормальные стационарные базы. Российские власти, увидев это, тоже стали выдвигать свои посты к границе. Так создавалась обширнейшая таможенная инфраструктура, которая сегодня постепенно отдается пограничной службе. Представляете, какая это огромная работа – перекрыть дороги союзного и международного значения? Не говоря уже про республиканские, областные и вплоть до дорог районного уровня.
Без преувеличения скажу: я на брюхе прополз по периметру казахстанской границы – а это 13 с половиной тысяч километров плюс каспийская гладь – раза три, не меньше. Так что я там знаю каждую кочку и меня каждая собака узнает. С пятницы по воскресенье я ни разу за эти годы не отдыхал.
Помимо создания инфраструктуры, стояла и другая, не менее важная задача по формированию принципиально новых подразделений – железнодорожной, морской, энергетической таможен. Если кто-то думает, что это был простой процесс, то он глубоко ошибается. Приоткрою немного завесу. Создание вышеперечисленных таможенных служб встретило жесткое лобовое противодействие со стороны соответствующих отраслевых структур. Потому что они очень быстро привыкли беспрепятственно и бесконтрольно осуществлять экспортно-импортные операции. Я думаю, нет особой нужды объяснять, почему. Ситуация складывалась абсурдная. Они сами себе устанавливали планы и сами же себя контролировали. Представляете?!
И тут приходит какой-то человек в форме таможенника и говорит: все, ребята, баста! Естественно, такой поворот событий их не обрадовал. Началось противодействие, которое иногда доходило до крайних форм. Угрозы, шантаж, попытки подкупа таможенников были в те годы достаточно обыденной практикой. И всему этому необходимо было противостоять. Но, несмотря на все сложности, мы смогли реализовать все поставленные перед нами задачи.
Сейчас мы строго контролируем все энергетические перетоки. Идут полноценные платежи за транзитные нефте- и газопотоки. На сегодняшний день таможенные органы обеспечивают четвертую часть поступлений в государственный бюджет. А это один триллион и почти двести миллиардов тенге. И все это силами пяти тысяч офицерского и двух-трех тысяч вольнонаемного состава. Однако – и я хочу подчеркнуть это особо – все, что было сделано в тот период, было бы немыслимо без прямой и всемерной поддержки президента Н.Назарбаева.
После этого я хочу спросить: доколе будут бросать камни в работников таможенных органов? Это касается в том числе и тональности ваших вопросов. Разве можно так унижать и топтать таможенников даже в погоне за “жареными” темами? Разве большинство их заслужило это? Думаю, что не ошибусь, если предположу, что делается все это преднамеренно. Чтобы окончательно деморализовать работников таможенных органов. Потому что это кому-то выгодно. Разлагать таможенные органы начали давно. И по ситуации на отдельных объектах, таких как “Хоргос” или другие, судят о работе всех таможенных органов. Я думаю, что это не совсем справедливо.
Статус нужно поднимать
- Вы хотите сказать, что об таможенников чуть ли не ноги вытирают?
- Сейчас сложилась такая обстановка, что на территории той же Хоргосской таможни может хозяйничать кто угодно: правоохранительные органы, спецслужбы. Все делается для того, чтобы сломать таможенников. Поэтому я считаю, что в этой непростой ситуации само государство обязано принять важное политическое решение. И оно, на мой взгляд, должно быть принято на самом высоком уровне, вплоть до Совета Безопасности, и быть следующим. В таможенные зоны никого не впускать, на этот счет есть кодекс о таможенных органах. Ни полицейских, ни других представителей правоохранительных органов. А для этого необходимо строго выполнять нормы закона.
В свое время я поставил вопрос, и глава государства меня поддержал, чтобы таможенные органы имели особый статус Государственного Таможенного комитета, который бы напрямую подчинялся президенту. А нынешнее подведомственное положение при Минфине – это сущее безобразие. Для того, чтобы контролировать ситуацию, чтобы коррумпировать таможню, чтобы разложить ее, специально принижают ее статус.
Сейчас мы вошли в Таможенный союз, и, как мне представляется, таможни стран ТС должны иметь равный статус. Но… В России – Государственный Таможенный комитет, а в Казахстане – таможенный комитет Министерства финансов. В России таможенные органы всегда были самостоятельными, и их первый руководитель был номенклатурой первого лица государства, подчинялся ему напрямую.
Верховный комиссар таможни США тоже подчиняется только президенту. И подобная практика сложилась почти во всех цивилизованных странах мира. Таков обычный порядок. В Белоруссии и России политики смеются над нашими таможенниками, когда узнают об их статусе, ну а коллеги, конечно же, сочувствуют…
2 февраля произошла трагедия с предыдущим главой таможни. Ему инкриминируют коррупционное преступление. Виноват он или нет – это, конечно, решать суду. Но у меня вопрос: почему в этом случае игнорируется установка главы государства, которая гласит, что если в какой-то структуре кто-то попался на коррупционном преступлении, то первый руководитель подает в отставку? Таможенный комитет входит в состав Минфина, и страна ждет реакции министра.
В этом плане я считаю бывшего председателя Верховного суда РК М.Алимбекова настоящим мужчиной. Когда в прошлом году, мы, сенаторы, освободили от должностей шестерых судей ВС, он как их руководитель буквально на следующий день подал в отставку. Алимбеков оказался сильным человеком, и я теперь уважаю его за это. Он был первым руководителем и взял ответственность на себя. А почему в таком случае не срабатывает установка президента в этот раз? Или она уже отменена?
Тем самым я хочу подчеркнуть, что сейчас нам нужно поднять статус таможенных органов, которые представляют собой очень мощный и необходимый фискальный инструмент. Это и пополнение казны, и защита экономических интересов государства. И когда все – журналисты, силовые органы – с “жареными” фактами по одному посту мордуют таможню, сводя на нет ее заслуги, я хочу, чтобы премьер-министр публично поддержал всех таможенников республики. Тех, кто день и ночь работает на рубежах нашей страны: в голой степи, в пустыне, в ущельях, на побережье, без праздников и выходных. Мы должны сказать: все обстоит далеко не так, как преподносится. Да, отдельные подлецы есть, как и в любой другой службе, вот их и надо клеймить, судить. Но зачем же мазать грязью всех поголовно?..
Кабинеты безмолвия
- И все-таки события на Хоргосе показали, что коррупция, криминал достигли огромных масштабов…
- Вот у меня такой вопрос. Почему сейчас, когда даже бабушки, сидящие у подъездов, знают, что каждый день на Хоргосе три миллиона долларов разворовываются и не поступают в бюджет, никто в это не вмешивается? Правительство по этому вопросу ни разу не собиралось. Если верить тому, что пишут ваши коллеги из газеты “Время”, то за последние два-три года, если я правильно понял, свыше миллиарда долларов ушло в оффшоры. Разве это не предмет для разбирательства? Я хотел бы адресовать данный вопрос правительству, Совету Безопасности. Почему сейчас идут разборки только по уголовной составляющей? А почему экономическая сторона вопроса остается в тени? Почему на такую же сумму не повышается план получения платежей с этой таможни? Каждый раз с большим шумом и треском происходят разбирательства. Задействованными оказываются все спецслужбы, а ответственная организация – Минфин – почему-то остается в стороне. Почему, если каждый день три миллиона долларов разворовываются и уводятся мимо бюджета и в этом сговоре участвуют преступные группировки, в которые входят выходцы из государственных органов, не повышается план-прогноз? Увеличьте план, и все начнет меняться. Я в свое время так и поступил. В 1996 году на Хоргосе была похожая ситуация, правда, в гораздо меньших масштабах, и процессы эти только начинались. Мы приехали со спецназом и быстренько разобрались. Всех “левых” сразу же выкинули, план в три раза увеличили, и все потекло в бюджет. Все это было сделано за несколько дней.
А сегодня полный молчок. Министр финансов не докладывает, правительство не разбирается, Совет безопасности не рассматривает. А хищения продолжаются. Каким-то странным образом Хоргос становится “зоной умолчания”, превращаясь тем самым в клоаку, где обеспечивается обслуживание чьих-то криминальных интересов. И истинными хозяевами там являются не государственные люди, а “шакалы”. Сегодняшнее безмолвие правительства в обозримом будущем может привести к тому, что история повторится вновь. Но тогда уже можно будет думать, что оно так или иначе повинно в новом скандале. Его бездействие является исходной точкой того положения, когда председатель Таможенного комитета не может реально повлиять на ситуацию на Хоргосе.
Повторюсь: всех интересует уголовный аспект “хоргосского дела”, а принимаются ли меры экономического характера, никто не знает. Вот я через вашу газету хочу попросить нового председателя таможенного комитета, уважаемого мною Мажита Есенбаева: если там действительно мимо казны уходят три миллиона долларов в день, переведите это в тенге, умножьте на количество дней в месяце – и увеличьте соответственно месячный план поступлений. Тогда все успокоится, все будут работать, и никому не будет там привлекательно “крысятничать”, зная, что можно урвать три миллиона в день. Искорените причину – исчезнет и следствие. Другое дело, что, может, кто-то сознательно не дает это сделать?..
Что показали хоргосские события? Они продемонстрировали абсолютное бессилие государства перед криминальными сообществами. Мы дожили до того, что годами при бездействии соответствующих структур в карман государства запускают руку организованные группы криминальных элементов, и никто с этим ничего не может поделать.
В свое время на заседаниях сената я спрашивал у представителей Минфина, почему наблюдается такое большое расхождение между таможенной статистикой КНР и Казахстана. Разница составляет свыше двух миллиардов долларов (!). Правительственные чиновники объяснили, что она возникает из-за разной методики подсчета. Тогда я поверил им. А теперь, когда разворачивается криминальная история по Хоргосу и озвучиваются схожие цифры, возникает ощущение, что китайская статистика более точна…
О российском следе…
- Неоднократно приходилось слышать, что участившиеся случаи громких коррупционных разоблачений в казахстанских таможенных органах имеют глубоко скрытый “российский след”. Вы могли бы высказать свою точку зрения по этому поводу?
- Во-первых, обеспокоенность общими границами (на западе – Белоруссии с Европой и на юге – Казахстана с Китаем) со стороны наших партнеров по ТС является законной. Потому что это теперь наши общие внешние таможенные границы. Только речь идет не об этом. Дело в том, что комиссия ЕврАзЭСа как наднациональный орган канула в Лету. Там было не совсем справедливое перераспределение денежных доходов от таможенных поступлений. Мы не могли согласиться с существующими пропорциями, так как они не отвечали нашим интересам. С моей точки зрения, методологически эти вопросы были не совсем проработаны. И никаких научных обоснований существовавших пропорций не было.
Еще одна ошибка заключалась в том, что Казахстану и Белоруссии дали по 21,5% голосов, а России – 57%. Получалось, что даже если Казахстан с Белоруссией по каким-то аспектам были не согласны с российской позицией, то они никоим образом не могли заставить Россию считаться со своей точкой зрения. То есть равнозначности как таковой не было вообще. У меня эта ситуация всегда вызывала возмущение, и я не раз высказывался по данному поводу на заседаниях сената.
Теперь же у каждой стороны будут по три представителя в ЕЭП, и все решения станут приниматься на консенсусной основе. В дальнейшем все будет зависеть от воли наших представителей, степени их профессионализма и готовности строго оберегать экономические интересы своей страны.
Другой момент заключается в том, что по многим аспектам эта ситуация находится под личным контролем нашего президента, и то, на что вы намекаете, невозможно в принципе. Мы никогда не согласимся с тем, чтобы на таможенных постах на границе Казахстана были таможенники из других государств. Так же, как мы не хотим посылать своих таможенников, допустим, на белорусско-европейскую границу Таможенного союза. Да, такие слухи муссируются, и я понимаю, о чем вы спрашиваете, но все это носит наносной характер. Основ своего внутреннего законодательства, которое гласит, что границы Казахстана защищаются таможенными органами РК, мы не меняем, и никаких дополнений на предмет совместной работы в этом смысле с другими таможнями там тоже нет.
Униженная таможня – позор
- Как вы считаете, удастся ли новому руководству Таможенного комитета изменить ситуацию как со статусом таможенных органов, так и с проблемными постами?
- Я желаю Мажиту Есенбаеву, чтобы он обосновал необходимость и добился у главы государства изменения статуса таможенных органов, как в России, Белоруссии и многих других цивилизованных странах мира. Это должен быть Государственный Таможенный комитет, который будет подчиняться не Минфину или Минэкономики, а только президенту и Совету безопасности. Во-первых, это очень мощное фискальное оружие правительства, а во-вторых, это правоохранительный орган. Не случайно в законе о таможне прописано, что руководитель таможенных органов является по статусу военным лицом, с воинским званием “генерал-лейтенант таможенных органов”. Потому что речь идет о защите государственных границ, и шуток здесь быть не должно. И то, что сейчас наша таможня находится в таком униженном положении, – просто позор. И я заявляю об этом с полной ответственностью. Кто-то все время сознательно унижал и добивал таможню, чтобы она была деморализована и чтобы было легче в мутной воде ловить рыбку.
Новый председатель Таможенного комитета должен получить звание генерал-лейтенанта, быть включенным в состав Совета безопасности. Один раз в квартал он должен иметь прямой доступ к главе государства и лично докладывать президенту и премьер-министру по всем вопросам, связанным с таможенной статистикой: сколько ушло на экспорт, сколько и какие группы товаров мы импортируем. Таможенная статистика должна быть для всех экономических органов, включая премьер-министра, предметом ежедневного внимания и анализа. В ней, как в зеркале, отражаются все изъяны и провалы экономической политики правительства.
Еще раз повторю: статус таможенных органов необходимо поднять. Из таможенных зон, где они работают, нужно убрать все другие правоохранительные органы, чтобы никто не мешал работать. За все негативные моменты – взятки, волокиту, злоупотребления, недочеты – должен отвечать один человек – председатель Государственного Таможенного комитета. За все хорошее, что таможенные органы делают для государства, он должен получать ордена. И пусть никто не вмешивается в их работу.
Зная нового председателя Таможенного комитета как честного и принципиального человека, уверен, что ему хватит сил и мужества переломить негативные тенденции как внутри таможенных органов, так и вокруг них. И в этом плане я готов во всем поддерживать Мажита Есенбаева.
Источник: http://camonitor.com
